Шерлок Холмс - Страница 35

Гостиная. Фотография фирмы «Эллиот и Фрай».

Вы можете заметить портрет английской команды по крикету, которая в прошлом году ездила в Голландию. Среди них — доктор Дойл. Здесь ещё больше картин его отца.

— Та тарелка в углу? — переспрашивает доктор Дойл, снимая со стены большую синюю с белым тарелку. — Это одна из поздних тарелок хедивов. Когда я покидал Портсмут, одна постоянная пациентка преподнесла мне её в качестве прощального дара.

Хедивская тарелка. Фотография фирмы «Эллиот и Фрай».

Она хотела, чтобы эта вещица напоминала о ней. Её сын, молодой крепкий моряк, был на «Несгибаемом» во время бомбардировки Александрии.

Выстрел пробил дыру в Хедивском дворце, и когда юноша высадился, он обнаружил это и пролез внутрь… очутившись на дворцовой кухне!

С прицелом на добычу он схватил эту тарелку и вылез обратно. Это была, по словам пожилой леди, самая ценная вещь, которой она обладала, и она попросила меня её взять.

Думаю, подобное внимание дорогого стоит.

Мы зажгли наши сигары и снова отправились в кабинет.

Доктор Дойл родился в Эдинбурге в 1859 году. Он поступил в Стоунихёрст в Ланкашир в девять и стал редактором школьной газеты, на страницах которой появлялись его стихотворения. Он проучился здесь семь лет, пока не переехал в Германию. В той частной школе было несколько английских мальчиков, и появилась ещё одна газета. Её девиз гласил: «Не бойся — и отправляй в печать» — она получилась весьма прямолинейной. На самом деле, маленькая передовица посвящалась несправедливости, что письма мальчиков читали, прежде чем вручить. В статье использовались очень сильные слова, владельцы издания попали под трибунал, и дальнейшие публикации были запрещены. В семнадцать лет доктор Дойл вернулся в Эдинбург — изучать медицину. В девятнадцать он совершил первую настоящую попытку стать писателем — отослал рассказ, озаглавленный «Тайна Сэсасской долины», в журнал «Чамберс» и получил три гинеи.

Миссис Конан Дойл с дочерью. Фотография фирмы «Эллиот и Фрай».

— До двадцати одного я учился медицине днём, — рассказал доктор Дойл, — а по ночам, бывало, писал. Как раз в это время представилась возможность отправиться в арктические моря на китобое. Я решился идти и отложил экзамены на год. Какая атмосфера в этих регионах! Здесь мы этого не понимаем. Я имею в виду не холод — санитарные свойства. Думаю, в ближайшие годы они будут служить мировым санаторием. Сюда, за тысячи миль от дыма, к самому лучшему в мире воздуху, потянутся больные и слабые, когда все другие места не смогут давать им воздуха, что они жаждут, и воспрянут, и снова возродятся благодаря чудесным живительным свойствам арктической атмосферы.

Доктор Конан Дойл. Фотография фирмы «Эллиот и Фрай».

Что касается охоты на китов, стрельбы и боксирования — я взял с собой две пары перчаток и боксировал со стюардом в котельном отделении по ночам — мы хорошо провели время. Вернувшись, я снова занялся медициной в Эдинбурге. Там я встретил человека, который натолкнул меня на мысль о Шерлоке Холмсе — вот его портрет тех дней, он и сейчас силён и здоров и по-прежнему живёт в Эдинбурге.

Я посмотрел на портрет.

На нём был изображён мистер Джозеф Белл, доктор медицины, я слышал, как профессор Блоки упоминал это имя несколько месяцев назад в столице Шотландии.

— Я был клерком в больничном отделении мистера Белла, — продолжил доктор Дойл. — В обязанности клерка входило записывать всех пациентов, которых нужно посмотреть, и собирать их вместе.

Частенько их было семьдесят или восемьдесят. Когда всё было готово, я представлял их мистеру Беллу, вокруг которого собирались ученики.

Его наблюдательность была просто поразительной. Заходил пациент № 1:

— Понятно, — говорил мистер Белл, — вы страдаете от алкогольной зависимости. Даже носите фляжку в нагрудном кармане пальто.

Следом шёл второй:

— Сапожник, ясно. — мистер Белл поворачивался к ученикам и разъяснял им, что брюки мужчины потёрты с внутренней части колен. Там он держал выколотку — а это мог делать только сапожник.

Всё это меня очень впечатляло. Он всё время был передо мной — его острый, пронзительный взгляд серых глаз, орлиный нос и поразительные способности. Он сидел в своём кресле, сложив пальцы вместе, — у него были очень ловкие руки, — и просто смотрел на мужчин или женщин, стоящих перед ним.

Он был очень добр и внимателен с учениками, — был им настоящих другом, — и когда я получил учёную степень и отправился в Африку, поразительная индивидуальность и особая тактичность моего старого учителя произвели на меня глубокое и длительное впечатление, хотя я не имел ни малейшего представления, что это приведёт к тому, что я оставлю медицину, чтобы писать рассказы.

В 1882 г. доктор Дойл начал практиковать в Саутси, где пробудет восемь лет. Постепенно литература оттягивала его внимание от составления рецептов. В течение этих восьми лет в свободное время он написал около пятидесяти или шестидесяти рассказов для многих лучших журналов, прежде чем его имя стало действительно известным. Небольшая подборка этих историй издавалась под названием «Капитан „Полярной звезды“» и прошла четыре переиздания. Он ни в коем случае не забывал о возможности такого по-настоящему изобретательного ума, как у него, писать романы. Его вновь посетили воспоминания о старом учителе. Он написал «Этюд в багровых тонах», печатать который многие отказались, и в конце концов продал его за 25 фунтов стерлингов. Затем последовал «Михей Кларк» — роман о восстании Монмута, чрезвычайно успешный. Следом появился «Знак четырёх», значительно повысивший репутацию своего автора. Приключения Шерлока Холмса явно заинтересовали общественность: читатели начали проявлять к ним повышенный интерес, внимательно наблюдая и ожидая новых тайн, которые знаменитый сыщик возьмётся разгадывать. Но Холмс, — так сказать, — был на время отложен.